Сновидица и лис. Хроники смотрителей - Юлия Дэйкина

– Почему ты не говоришь?

Еще толком не проснувшись, я сонно усмехнулась, и немного подумав, наклонила голову так, чтобы он видел шрам, оставленный на шее злосчастной стрелой, что лишила меня дара речи.

Эльф немного подался вперед, разглядывая старый, уже почти совсем незаметный рубец. Точеные брови слегка нахмурились, в глазах же отчетливо читалось сожаление. На сердце почему-то стало тепло. Ужасно приятно было видеть в чужих глаза что-то, помимо привычной брезгливости или, что еще хуже, похоти смешанной с ненавистью. Я спешно прикрыла шрам. Еще какое-то время он с еще большим интересом разглядывал меня, причем мое молчание он, похоже, воспринял как бонус. Через несколько минут, в подтверждение этого, он выдал:

– Знаешь, это даже неплохо, что ты все время молчишь. Прибавляет какой-то загадочности. Плюс, ты так кажешься умнее. Женщины почти никогда не говорят ничего разумного.

Последняя фраза заставила меня поперхнуться. «Как будто мужчины блещут умом каждый раз, когда открывают рот», – подумалось мне. Прокашлявшись, я с упреком посмотрела на своего собеседника. Но тот лишь хитро усмехался.

– Aine’saraltan Firlas. Seranas tuor naru. – вдруг представился он по-эльфски.

Фирлас… хм. Даже имя у него было что надо. Если я не ошибаюсь, оно переводилось, как «посвященный Феору», эльфскому богу мудрости. Куда уж тут мне, названной в честь какого-то цветка. По всем канонам вежливости, я должна была представиться в ответ. Без голоса это сделать было довольно проблематично, но один выход я все же нашла.

Я аккуратно взяла в руки ладонь мужчины, украдкой наблюдая при этом за переменами на его лице. Ни брезгливости, ни гнева… он был абсолютно спокоен и даже слегка улыбался. Я раскрыла его ладонь и стала пальцем чертить на ней буквы, одну за другой. Эльф заинтересованно следил за моими манипуляциями то и дело двигая губами, чтобы выговорить начерченный мной символ.

– Сайена, – произнес он после паузы, – Хм, тебе подходит. На древнем наречии значит «непреклонная».

Надо сказать, я удивилась. Мать часто говорила мне, что хоть моя имя и звучит, как цветок, но значит совсем другое. Могла ли она знать его настоящее значение? В любом случае, это стало открытием. И похоже, мое удивление не ускользнуло от эльфа. Он усмехнулся.

– Могу поучить тебя немного древнему языку. Все равно заняться нечем, а ехать нам еще не один день.

Неужели он знал, куда мы едем?! Но откуда?!

Я пристально посмотрела на своего собеседника и подкрепила свой интерес вопросительным жестом.

– Пока ты спала, я немного послушал разговоры наемников. Это те, которые не похожи на мертвецов, – он махнул рукой в сторону шумно галдящей ватаги мужчин ехавшей в арьергарде каравана. – Нас везут на Собрание Всех Народов, в горы. В принципе, это совпадает с направлением нашего движения, так что я склонен им верить.

Он горько усмехнулся и продолжил.

– В любом случае, сейчас меня больше волнует не куда нас везут, а зачем…

Я нахмурилась, переваривая информацию. Если мой спутник был прав, то ничем хорошим посещение собрания нам не грозило. Уже несколько столетий главными ораторами на любых политических аренах являлись представители Ордена Тишины. А значит, Небесный дом будет битком набит тихонями всех видов и рангов. Неучтенным сновидцам лучше десятой дорогой обходить подобные сборища. Особенно, эльфам и уж тем более богомерзким полукровкам, вроде меня.

Надо заметить, что все пленники в той или иной степени были чувствительны к духовной энергии. Это я заметила еще при первой провалившейся попытке пообщаться. В основном, конечно, это были сони – люди и эльфы любимцы Гипноса, недостаточно сильные, чтобы стать сновидцами, но умевшие в той или иной степени управлять своими снами. По сути, настоящих сильных сновидцев во всем караване было только двое – я и мой сокамерник. Возможно, именно поэтому нас отсадили отдельно от остальных. С их стороны это было огромной ошибкой. Вдвоем бежать куда как сподручнее, чем тащить за собой толпу бесполезных сонь. Я криво усмехнулась своим мыслям и тут же поморщилась от боли в щеке, изрядно распухшей после встречи с насильниками.

– Болит? – с каким-то научным интересом спросил мой собеседник.

Я кивнула.

– Да, выглядит ужасно. У тебя, честно говоря вообще видок еще тот. Как будто тебя виверна пожевала и выплюнула. – в золотых глазах эльфа мелькнула веселая искорка.

В ответ я лишь пожала плечами. Честно говоря, меньше всего меня сейчас волновала собственная внешность. Единственным, что меня сейчас заботило, было выживание и потерявшийся где-то Огонек.

– Знаешь, немного досадно, что единственная h’gash, которую мне довелось повстречать оказалась немой. – продолжил мой спутник, – Было бы весьма занятно узнать мир с точки зрения эдакого чудища.

Я сердито сверкнула глазами в его сторону, но гнев тотчас угас при взгляде на клыкасто улыбающегося эльфа. Сомневаюсь, что хоть какая-то представительница слабого пола могла бы устоять перед такой улыбкой. Я почувствовала, как краска прилила к щекам. Дико хотелось улыбнуться в ответ, но я вовремя вспомнила о болезненных ссадинах на лице и лишь тихо хмыкнула.

Остаток дня прошел за разговорами. Точнее, говорил Фирлас, а я молча кивала и, как могла, выражала эмоции с помощью мимики. Еще ни разу мне не доводилось повстречаться с кем-то более начитанным, чем я. Потому слушать его рассказы оказалось чистейшей воды удовольствием.

В основном, он рассказывал мне о своем народе. О том, как долго и мучительно они боролись против порабощения и продолжают бороться сейчас. А еще, его ужасно интересовал Гипнос и духи. О них он знал меньше моего. Не скажу, что узнала что-то принципиально новое, но его способ восприятия мира снов был совсем не таким, как мой. Если я относилась к духам, как к друзьям и знакомым, с которыми весело и интересно проводить время, то Фирлас видел их скорее, как некую отдельную расу, требующую изучения. Похоже, он даже не представлял, что с духами можно дружить.

Правда, наша с Огоньком связь была исключением, которое не могли объяснить даже мы сами. Ведь он добровольно покинул Гипнос, чтобы защищать меня. За годы жизни в нашем мире он стал практически неотличим от человека, чью форму так часто принимал.

Ближе к вечеру эльф заговорил о днях до падения богов. Я, конечно, знала историю. Большую ее часть мне поведала мать, остальное я прочла в библиотеке покойного герцога Эр’Засского во время своего вынужденного проживания в столице под личиной его дальней родственницы. Но то, что поведал мне Фирлас, нельзя было найти ни в одной из существующих ныне книг. А все потому, что он рассказывал не общепринятые исторические факты, а воспоминания, взятые из жизни отдельных эльфов того времени. Все, что помнил он сам и то, что смогли поведать ему духи Гипноса, наблюдавшие за теми днями. Я с таким интересом слушала его рассказ, что не сразу заметила, как начало темнеть.

Рассеяно осматривая заметно приблизившиеся горные склоны, я продолжала вполуха слушать эльфа. И вдруг мое внимание привлекло то, что развеяло все страхи и вселило в сердце надежду. На одном из склонов горели несколько костров, образуя собой рисунок созвездия Шеленара. То был наш с Огоньком условный знак, а значит, он был жив и все это время не выпускал меня из виду. Я непроизвольно заулыбалась и немного подалась вперед, разглядывая знак. Фирлас заметил эту перемену и насторожился.

– Что ты там увидела?

Я лукаво улыбнулась и помотала головой. Пока что не стоило ему всего говорить. Я все еще не доверяла этому типу. Да и с чего бы? В принципе, я не доверяла вообще никому, кроме Огонька. Но, похоже, этот эльф был единственным в этом обозе, кто мог бы помочь мне бежать. Я решила сначала немного за ним понаблюдать и тогда уже решать рассказывать ли ему о духе. Хотя я, конечно же понимала, что возможно, вскоре у меня не будет выбора.

Пока я раздумывала, совсем стемнело. Надсмотрщики подали сигнал к остановке и нас вместе с остальными пленниками, наконец, выпустили из клеток. Я еще никогда не была так рада оказаться на твердой земле. Но радости не суждено было длиться долго. Подошел один и безликих и несколькими скупыми движениями надел на нас пару тонких наручников скрепленных метровой цепью. Я сразу почувствовала, как блекнет мир вокруг. Ну конечно же! Двимерит! Особый металл, блокирующий связь сновидца с Гипносом. Я заметила, как побледнел мой спутник, когда браслет защелкнулся на его правом запястье. Судя по всему, для него такой разрыв был более болезненным, чем для остальных. Однако, держался он молодцом. Даже умудрился улыбнуться, прежде, чем нас погнали разбивать лагерь.

Помучившись немного с добыванием огня без магии, мы все же зажгли какой-никакой костер и устало свалились на землю рядом.